Наука в России: взгляд изнутри
Жорес Иванович Алферов

апрель 2005 № 4 "В МИРЕ НАУКИ"

"Наступает время востребованной науки. Последние годы дались научному сообществу нелегко, тем не менее, удалось сохранить многие научные школы и перспективные направления исследований".

На страницах нашего журнала неоднократно поднимался вопрос о нынешнем состоянии российской науки и образовании, их взаимодействии, месте в современном обществе и дальнейших перспективах. Свое мнение по данной проблеме высказал лауреат Нобелевской премии, вице-президент Российской академии наук, директор-организатор Научно-образовательного центра ФТИ им. А.Ф. Иоффе, ректор-организатор Академического физико-технологического университета академик Жорес Иванович Алферов.

Проблемы, рассмотренные в статье обсуждались на прошедшей с 12 по 14 марта в Санкт-Петербурге встрече лауреатов Нобелевской премии и премии "Глобальная энергия".

 Распад Советского Союза стал переломным моментом в истории российской науки. Академия наук СССР была очень мощной организацией, она активно вела серьезные научные исследования, в том числе фундаментальные, которые были востребованы в стране. Советский Союз стремился быть по всем статьям "впереди планеты всей", и руководство страны понимало, что без сильной науки этого достичь невозможно. Поэтому ученые занимали достойное и уважаемое место в обществе, имели возможность знакомиться с научными разработками иностранных коллег, получали вполне приличную зарплату и т.д. Конечно, сложности имелись, и немало, но они были иного характера. Например, значительно труднее было выехать за границу на конференцию или в ознакомительную поездку, поработать в зарубежной лаборатории. Но ученым не приходилось думать о куске хлеба.

C переходом российской экономики на новые рельсы стране стало казаться, что теперь она в меньшей степени нуждается в науке. В результате за последние пятнадцать с лишним лет мы утратили многие наукоемкие отрасли промышленности и важные научные направления, целый ряд институтов морально устарел, сотни перспективных сотрудников покинули страну.

Однако мы не можем вечно сидеть в сырьевой ловушке, рано или поздно Россия должна будет перейти к экономике, построенной на наукоемких отраслях промышленности. Иного пути у нас нет. Сегодня, я считаю, снова наступает время востребованной науки. Последние годы дались научному сообществу нелегко, тем не менее удалось сохранить РАН в целом и многие научные школы.

Академия наук, безусловно, нуждается в структурных изменениях, но они не могут осуществляться по указке сверху. Любая реструктуризация должна быть продиктована самой жизнью. Философия и принцип реформы должен быть таков: нужно всеми силами поддерживать и развивать те полезные и перспективные тенденции, которые вызваны самой жизнью. Если говорить более предметно, то прежде всего следует стимулировать интеграцию науки и образования, создание научно-образовательных комплексов. Самого пристального внимания требуют те институты и лаборатории, которые работают в наиболее перспективных направлениях, по-настоящему сохранили свой потенциал и действительно конкурентоспособны на мировом рынке знаний. А в Академии наук такие есть, и немало. В области физики можно назвать, например, и Физтех в Петербурге, и Институт физики микроструктур в Нижнем Новгороде, и Институт физики полупроводников в Сибирском отделении РАН, и недавно созданный Институт СВЧ-полупроводниковой электроники на гетероструктурах в Москве. Существует и еще целый ряд лабораторий в других институтах, которые по-прежнему проводят важные исследования, признанные во всем мире, и в каком-то отношении считаются законодателями в этих областях.
Однако взгляд на реструктуризацию науки с точки зрения РАН принципиально отличается от того, как ее видят в Государственной думе.

Повторю, нельзя допустить, чтобы реформа науки была "спущена сверху" горсткой чиновников - а именно так до сих пор проводилось большинство реформ в стране. Российская академия отвечает за фундаментальные исследования в стране и призвана бороться за сохранение и развитие науки.

Дума, по идее, должна проводить законы, которые способствуют процветанию России, в целом, и российской науки в частности. Но на деле все не просто. Скажем, в "знаменитый" 122-й закон помимо монетизации льгот просочилось очень много поправок, касающихся науки и образования, причем далеко не лучших. Комитет по науке выступал против них, но ответственным в данном случае был Комитет по бюджету, хотя, казалось бы, вопросы, относящиеся к науке, должны быть отданы соответствующему подразделению Госдумы. Другой пример: из бюджета 2005 г. вдруг исчезла статья шестая - "Наука". Я считаю, что это в корне неправильно, хотя в этом году предполагается вложить в науку существенно больше средств, чем в прошлом. Но расходы на нее теперь расписаны по другим статьям: например, суммы, выделяемые на фундаментальные исследования РАН, попали в статью "Государственное управление". Может быть, для академии должно быть лестно попасть в разряд государственного управления, но все же лучше было бы оставить ее в разделе расходов на науку.

К сожалению, далеко не всегда ученым удается отстоять свои интересы на государственном уровне. В свое время решить некоторые вопросы помогла моя Нобелевская премия -она была присуждена в октябре, как раз когда рассматривался бюджет на следующий год. Я выступил на пленарном заседании Думы, и бюджет на науку был увеличен на 10%. Но в другой раз нам не удалось добиться подобного результата. Выходит, надо, чтобы каждый год российские ученые получали Нобелевскую премию и выступали в Госдуме. Однако вряд ли это возможно, поскольку и моя награда, и та, которой удостоен В.Л. Гинзбург, присуждены за работы, которые были выполнены давно, еще в советское время. Конечно, в России еще есть "стратегический запас" научных разработок вполне "нобелевского" уровня, но и они были сделаны в лучшие для науки времена. За последние же пятнадцать лет, увы, не было ни одного открытия, которое могло бы претендовать на столь высокую награду.

Но как бы то ни было, без целенаправленной поддержки государства наука обойтись не может. Бытует, однако, мнение, что государство должно финансировать только фундаментальные исследования, а конкретные прикладные разработки может оплачивать заинтересованный в них частный капитал. Я совершенно не согласен с подобным мнением. Приведу такой пример. Вильям Шокли, один из создателей транзистора, в своей нобелевской лекции в 1956 г. сказал, что неправомочно делить науку на чистую и прикладную, на фундаментальные исследования и промышленные разработки. По его мнению, мотив исследования не имеет никакого значения - будь то общий интерес к какой-либо области науки или решение конкретной задачи, - важен результат работы и ее вклад в развитие науки и технологии.

Промышленность готова платить деньги только за то, от чего ожидает немедленной пользы. Наука же - и прикладная, и фундаментальная, в основном занимается тем, что будет востребовано завтра, поэтому финансирование науки - это вложение денег в будущее страны. Несколько лет тому назад я был в Сингапуре и посетил два научных учреждения - институты микроэлектроники и разработки информационных сред. С моей точки зрения, их нельзя назвать академическими институтами - они занимаются прикладными проблемами. Бюджет каждого из них составляет $25 млн. Я спросил у директоров, откуда берутся деньги. Оказалось, что 90% выделяется государством, а оставшиеся 10% - промышленными предприятиями и компаниями, при этом последние платят только за то, в чем они нуждаются именно сегодня. Таким образом, единственным инвестором в завтрашний день почти всегда оказывается государство, и когда оно отказывается от этой роли, страна теряет высокий научно-технический уровень.

Другой живо обсуждаемый сегодня вопрос - интеграция науки и образования. Разумеется, не может быть и речи об их принудительном объединении. Но вполне допустимо, чтобы определенные университеты и факультеты были переданы академическим институтам, а некоторые лаборатории вошли в состав университетов. Этот процесс должен быть естественным. Новосибирский академгородок, например, создавался как единое целое с университетом, поэтому если Новосибирский государственный университет окажется в составе академии, ничего худого не будет. Кроме того, можно создавать принципиально новые структуры - например, нами был открыт Академический физико-технологический университет в Петербурге. Теперь мой родной Физтех представляет собой целый научно-образовательный комплекс, включающий лицей, университет и отдельный факультет политехнического института.

Важно, чтобы от подобной ре-структуризации выигрывала Академия наук, чтобы повышалось качество образования. Особенно это касается аспирантуры. Сегодня развитие науки и высоких технологий в мире привело к тому, что кандидат наук (то, что в мире принято называть PhD) стал, по сути, массовой "профессией". Они востребованы не только на кафедрах университетов, не только в исследовательских лабораториях академии, но и в крупных компаниях, в промышленности. Поэтому аспирантура сегодня - это не просто диссертация и пара экзаменов. Аспирант должен получить блестящее образование, что возможно только при наличии специальных образовательных учреждений. У американцев есть подобная система - graduate school при университетах, в Европе ее фактически нет. Нашу аспирантуру в академии можно считать аналогом graduate school. Но за последнее десятилетие она многое утратила, а новое не успела приобрести. Поэтому и нужны академические университеты, где человек не просто напишет диссертацию и сдает кандидатский минимум, но получает и дополнительное широкое образование в интересующих его областях. Скажем, созданный нами в Санкт-Петербурге Академический физико-технологический университет включает три специальных кафедры, соответствующие наиболее перспективным направлениям: кафедры физики и технологии наноструктур, астрофизики, и нейтронной физики. Кроме того, есть кафедра иностранных языков и философии и истории естествознания, поскольку по этой части аспиранты должны быть энциклопедически образованными людьми. По тому же принципу работает целый ряд институтов в разных странах. Например, огромный Азиатский технологический институт в Таиланде - две тысячи аспирантов и ни одного студента. Он готовит специалистов по разным направлениям для всех азиатских стран, кроме Японии.

Я повторяю - развитие высоких технологий требует специалистов качественно нового уровня, который может обеспечить, прежде всего Академия наук. Аспирантура в ней существовала практически всегда, но сегодня образование в ней должно быть гораздо глубже. А для этого нужно создавать определенные структуры. Но только не стоит плодить их по шаблону и сразу в большом количестве. Они должны создаваться там, где назрела такая необходимость, а потом дело само будет расти как снежный ком.
 

Свое мнение вы можете высказать на Форуме.
 
 


Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function set_magic_quotes_runtime() in /www/htdocs/1dbcf2b3552b065fc49d8747114db86c/sape.php:262 Stack trace: #0 /www/htdocs/1dbcf2b3552b065fc49d8747114db86c/sape.php(343): SAPE_base->_read('/www/htdocs/1db...') #1 /www/htdocs/1dbcf2b3552b065fc49d8747114db86c/sape.php(418): SAPE_base->load_data() #2 /www/htdocs/links.html(7): SAPE_client->SAPE_client() #3 /www/htdocs/man/alferov1.html(174): include('/www/htdocs/lin...') #4 {main} thrown in /www/htdocs/1dbcf2b3552b065fc49d8747114db86c/sape.php on line 262